— Умная женщина. — Заметила я.

— Она такая. — Подтвердил Ливингстон, улыбаясь так, словно его искренне радовал тот факт, что она умна. Красота — это хорошо, но красота и ум — это еще лучше.

— Фрэнки мне сказала, что другие маршалы прозвали Теда Форрестера Смертью, а вы, как вы сами сказали, Война. — Подала голос Кейтлин.

— Ага. — Подтвердила я, потягивая водичку и надеясь, что мне скоро принесут мой кофе. Если мы тут будем играть в двадцать вопросов про Аниту Блейк, мне понадобится больше кофеина.

Кейтлин повернулась к Олафу.

— Фрэнки также сказала, что Блейк и Форрестер — половина четверки Всадников Апокалипсиса, и что еще один из них — это маршал Джеффрис.

— Да. — Подтвердил он и глотнул воды из своего стакана. Может, он тоже хотел чего-нибудь покрепче.

— Двое других — это вы и маршал Конь-в-Яблоках. Такую замечательную фамилию я бы точно не забыла, но я не помню, кто из вас какой Всадник.

— Он — Чума. — Ответил Ньюман.

— Почему вас четверых прозвали Всадниками Апокалипсиса? — Поинтересовался Ливингстон.

— А на моей странице в Википедии об этом не написано? — Спросила я, не пытаясь скрыть сарказм в своем голосе.

— Там по большей части про вампиров написано и про личную жизнь. — Ответил он.

Я закатила глаза.

— Друзья мне говорили не искать себя в интернете, особенно на волне публикаций по поводу свадьбы, так что я понятия не имею, что там про меня пишут.

— Наверное, это и к лучшему, что вы не в курсе. — Заметил Ливингстон.

— Мои друзья тоже так считают.

— Обещаю не гуглить вас больше, если ответите на мой вопрос. — Сказал он.

— Смотря что за вопрос, но я, пожалуй, соглашусь.

— Почему «Четыре Всадника Апокалипсиса»?

Олаф ответил:

— У нас четверых на счету самое большое количество убийств.

— А еще мы что-то вроде дедушек в своем отделе. — Добавила я.

— Вы оба как-то слишком молоды для того, чтобы считаться дедушками. — Усомнился Ливингстон.

Я покосилась вверх на Олафа, он это заметил и опустил взгляд на меня. Я никогда не задумывалась о том, сколько ему лет. Он был каким-то нестареющим — не как вампиры, просто он всегда выглядел так же, как и в день нашей первой встречи. Я понятия не имела, мой он ровесник или Эдуарда (Аните сейчас 32, Эдуарду — 40 — прим. переводчика). Ему ведь должно быть где-то между тридцатью и сорока, верно?

— Что? — Спросил он.

Я мотнула головой и ответила Ливингстону:

— Нас никогда много не было, но кучу народа списали со счетов в тот момент, когда к списку требований по стрельбе добавили физподготовку. Стрелять-то все умеют, а вот с полосой препятствий и гимнастикой возникают проблемы.

— Но некоторые занимаются преподаванием и помогают обучать новых маршалов. — Сказал Ньюман.

— Это радует, что опытных маршалов пригласили обучать новобранцев. Такие навыки не должны пропадать впустую.

— Среди старых маршалов много тех, кто еще колом и молотком орудовал. — Заметил Ньюман. — И они не то что бы горят желанием отказаться от старых методов.

— Охотник, который обучал меня основам, был как раз из таких.

— Я думал, ваш наставник — Форрестер. — Удивился Ливингстон. — Он широко известен своей любовью к огнестрельному оружию.

— Это на его странице в Википедии написано? — Поинтересовалась я.

— Нет, мой приятель работал с ним по одному делу. Он помешан на пушках, и арсенал Форрестера его впечатлил. Сказал, у него даже огнемет есть.

— Ага, это наш Тед. — Подтвердила я, кивая.

— Разве не он был вашим первым учителем?

— Нет, первым был Мэнни Родригез. Он научил меня поднимать зомби и убивать вампиров.

— А что с ним случилось? — Поинтересовался Ньюман.

— Его жена решила, что он слишком стар для охоты, и уломала его выйти на пенсию.

— Эта работа не для стариков. — Сказал Олаф.

— Полагаю, что так, но я не была готова работать в одиночку, когда Мэнни ушел. Повезло, что меня не грохнули тогда.

— А в какой момент вас начал натаскивать Форрестер? — Спросил Ливингстон.

— Достаточно скоро, чтобы спасти мою задницу.

— Тед хорошо отзывался о тебе с самого начала. — Заметил Олаф. — Его похвала не бывает незаслуженной. Зачем ты скромничаешь?

— Да не скромничаю я… После того, как Мэнни вышел на пенсию, я пару раз бывала на волоске от смерти, но, может, мне просто нужна была хорошая группа поддержки.

Хейзел принесла наш кофе и мою Колу.

— Сейчас вернусь и налью вам еще воды. И сок принесу. — Сказала она прежде, чем уйти.

Мне дико хотелось начать ее опрашивать, но это был ордер Ньюмана, а все присутствующие, за исключением Олафа, были местными. Они знали Хейзел. Так что пусть сами решают, когда мы начнем. Кофе был свежесваренный, горячий и на удивление вкусный для заведения, где его варят в таких количествах. Я положила в свою чашку сахара и сливок, так что это не был идеальный кофе, но я добавила совсем чуть-чуть, так что на вкус это не сильно повлияло. Олаф насыпал себе куда больше сахара, чем я, так что его кофе был бы для меня слишком сладким. Сливок он добавлять не стал. Полагаю, доебаться до чужих предпочтений в кофе я могу и позднее.

— Но ведь это Форрестер вас обучил рукопашному бою? — Вернул нас к разговору Ливингстон.

— Я немного владела боевыми искусствами к моменту нашего знакомства, но это правда, что он помог мне понять, как надо драться в полевых условиях, а не на мате во время занятий по дзюдо.

— Мне казалось, Форрестер живет в Нью-Мексико. — Сказал Ливингстон.

— Так и есть.

— А вы — в Сент-Луисе, штат Миссури.

— Да.

— Далековато для совместных тренировок.

— Мне и дома есть с кем потренироваться.

— Как часто вы тренируетесь? — Спросила Кейтлин.

— В рукопашной и на мечах — минимум три раза в неделю.

— Так часто? — Удивился Ньюман.

— Ага. А ты?

— Хожу в тир два-три раза в месяц.

— А боевые искусства?

— Три раза в неделю бываю в зале.

— Железо тягаешь? — Уточнила я.

— Чередую железо и кардио.

— Ты стал больше тренироваться с момента нашей первой встречи, не так ли?

— Ага. Как ты догадалась?

— Ты накачался.

— Спасибо, что заметила.

— Это все, что ты делаешь? — Вмешался Олаф.

— Ну да. А ты что делаешь? — Спросил его Ньюман.

— Гораздо больше. — Ответил Олаф.

— Блейк тренируется всего три раза в неделю. Почему ты мне предъявляешь, а не ей?

— Три раза в неделю она тренируется в ближнем бою, но это далеко не все, что она делает.

Ньюман посмотрел на меня, вскинув брови.

— Еще я три раза в неделю тягаю железо, иногда чередую его с кардио. — Сказала я. — Бегаю как минимум дважды в неделю, трижды — если есть время. С пушками упражняюсь хотя бы два раза в месяц, но стараюсь делать это каждую неделю.

— Выходит, ты тренируешься тем или иным образом каждый день? — Уточнил Ньюман.

— Я стараюсь брать себе один выходной в неделю.

— Как ты тянешь такие нагрузки?

— А как тебя могут устраивать три занятия в неделю с железом и кардио? Серьезно, Ньюман, что там теперь за физподготовка у маршалов?

— А что там было, когда вас двоих записали в дедушки? — Спросил он.

Мы с Олафом переглянулись.

— Они хотели, чтобы нас в отделе было как можно больше до того, как новички смогут работать сами, так что физподготовка была на уровне стандартной маршальской службы.

— При мне она была такой же.

— Ходили же разговоры о том, чтобы ввести программу физподготовки, которая поможет натаскать новичков конкретно для нашей работы в сверхъестественном отделе. Хочешь сказать, ее так и не ввели? — Удивилась я.

— Если ты успешно сдаешь все нормативы после того, как становишься маршалом, то никаких усиленных тренировок не требуется.

— Это стандарт для большинства служб. — Заметил Ливингстон.

— Никто не заставляет нас тренироваться. — Сказал Олаф.

— Не заставляет, но… — Я задумалась над тем, как объяснить свою позицию. — Но если ты не будешь по-настоящему упорно тренироваться, ты просто не сможешь нормально делать свою работу.